Записи Джона Брайтона, начатые в 2001 году.
Дорогой читатель! Несмотря на то, что долго занимался историей Древнего Египта, точнее, посвятил ей всю свою сознательную жизнь, я был потрясен событиями, невольным свидетелем которых мне довелось стать. Поэтому впервые решил сесть за печатную машинку не для написания очередного научного труда, а чтобы набрать с черновика рассказ одного египтянина о его прошлом, настоящем и, возможно, будущем. Это было такой честью, и, если не брать во внимание всю трагичность происходившего в тот момент, душу переполняла гордость, что стал биографом столь необычного молодого человека. Так как никогда не увлекался написанием художественных произведений, заранее прошу прощения за свой нелитературный, слишком разговорный и чрез меру забитый научными терминами язык.
С толстой тетрадью на коленях сидя на диване в квартире погибшей коллеги, я записал историю юноши, которому катастрофически было нужно излить душу, чтобы от отчаяния и одиночества не оборвать свою жизнь. Его настоящее имя Сахемхет Неферкара Хор Ахет, но в стенах каирского музея его знали под именем Сахемхета Аджари. Именно о нем и пойдет речь.
Пожалуй, начну с маленького предисловия о человеке, нашедшего и вернувшего Сахемхета в мир живых, - Стефании Аджари.
Стефания... Талантливейший полевой археолог, работавший среди песков Саккары. Столько уникальных находок - и ни одной изданной монографии, потому что терпеть не могла всей этой "бумажной бюрократии", как она называла научные труды. Сотрудники музея и работники Службы древностей дали ей прозвище "саккарский профессор", хотя никакой ученой степени эта умнейшая женщина никогда не имела. Стефи была настолько увлечена Древним царством, что остальные две тысячи лет эры фараонов для нее просто не существовали. Все рабочее время она предпочитала проводить среди песков, камней и захоронений, пытаясь отыскать как можно больше артефактов похожих на те, что были найдены в пирамиде Джосера. Я бы не сказал, что Аджари принадлежала к "альтернативщикам", но и к приверженцам классической истории, коим сам являлся, ее тоже не относил. Она была сторонником фактов, подтвержденных находками, а не домыслов, звучавших с экрана телевизора.
Стефания... Радушная женщина средних лет, встречавшая друзей и коллег улыбкой и озорным взглядом поверх слегка затемненных очков. Она запомнилась мне поседевшими, всегда немного растрепанными и стянутыми льняным шарфом волосами, потертыми рабочими брюками и рубашкой с коротким рукавом. Загорелое лицо археолога, постоянно иссушаемое сухим ветром, песком и палящим солнцем, покрывали мелкие морщинки, поэтому на вид Стефи давали лет на десять больше, чем было на самом деле. Но это только добавляло ей особого шарма и притягательности.
Стефания… Всегда доверявшая внутреннему чутью, спокойная, рассудительная. Ее невозможно было вывести из себя, но если это кому-то удавалось, а таких случаев на своем веку могу припомнить только два, то гнев Аджари выплескивался такой эмоциональной тирадой, на которую только были способны ее итальянские корни.
Стефания… Самая прекрасная женщина в этом мире, признаться в любви которой, я так и не набрался смелости.
С чего же началась эта мистическая история? Расскажу все, как было, без глянцевых фантазий, безумно любимых современными читателями. Только правда и ничего кроме правды, так как об этом попросил Сахемхет.
Той осенью девяностого, вопреки всем законам местной природы, по окрестностям Саккары гуляли почти ураганные ветры, часто переходившие в пылевые бури. Обозленные и расстроенные туристы, устав сидеть в номерах, прерывали отдых и возвращались домой. Аджари скучала по раскопкам, поэтому устроила их в запасниках музея, дотошно пересматривая содержимое каждого ящика или стеллажа в надежде найти какой-нибудь экспонат, имеющий отношение к Древнему царству и еще не исследованный ею. Я же отбирал мелкие статуэтки Нового царства и вносил их каталог для выставки в Лондоне, которая должна была открыться после Рождества.
В начале декабря ветер также внезапно стих, как и начался, и в первый же солнечный день Стефания попросила составить ей компанию в поездке к месту раскопок. Будучи ее тайным поклонником, не смог отказать, пусть и своей работы было хоть отбавляй.
- Вернемся - помогу тебе, - мотивировала она, - тут на один вечер описи осталось.
- Сам как-нибудь справлюсь, а вот от музейной пыли надо прочистить легкие.
- Пустынным воздухом после таких ветров особо не надышишься, - улыбнулась Аджари, - но я все равно помогу.
На следующее утро, заказав внедорожник, мы выехали из Каира в Саккару. Водитель оказался новичком, и Стефания, сидевшая на переднем сидении, указывала на точное расположение дороги под бесконечными песчаными горами.
- Направо сейчас! - ее крик перекрыл рев двигателя. - На-пра-во! Болван!
Но автомобиль неумолимо стал сползать влево на выветренный до твердого грунта участок, увлекая за собой лавину песка. Переднее колесо машины провалилось в яму, и мы по инерции дернулись вперед, набивая шишки на лбах. Повезло, что машина только соскользнула с новоиспеченного бархана и не перевернулась.
- Я же говорила, - вздохнула она и, обращаясь к водителю, спросила, - лопаты в наличии есть?
В багажнике оказалась только старая складная лопатка, которой по очереди я и араб решили откапывать колеса, засыпанные по самый верх. Начали с угодившего в яму: его надо было расчистить с учетом закладки под шину камней. Стефания сидела рядом на земле, внимательно изучая летевший в сторону песок.
- Стой! - она выхватила из моих рук орудие труда. - Здесь шахта!
- Давай без фанатизма, - стер ладонью со лба пот. - Тебе уже везде мерещатся могилы. Это просто яма. Сейчас будет твердое дно.
- Не-е-е-т... - таинственно пропела Аджари, расчищая рядом с колесом полуразрушенную каменную кладку. - Ты понимаешь, что мы нашли?
- Очередную разграбленную могилу мелкого чиновника времен Хуфу? Здесь давно ничего нет, кроме песка и безымянных костей... Бросай это, Стефи!
- Джон! - вспылила она. - Можешь ничего не делать! Просто посиди и покарауль, пока я прогуляюсь обратно и добьюсь разрешения на раскопки.
- Иди. А мы попробуем вытащить машину... - вздохнул в ответ, понимая, что застряли мы капитально и надолго, хотя была надежда на помощь местных жителей или еще оставшихся туристов.
Стефания ушла, точнее, убежала быстроногой газелью в сторону Каира. И, словно по голливудскому сценарию, раньше самое людное место в этот день оказалось абсолютно безжизненным. Повезло же нам...
- Эх, Махмуд, - вытащив из багажника рюкзак, протянул водителю пакет с лепешками и бутылку с водой, - готовься ночевать тут.
Он сник. В первый день на новом месте вляпаться в такую неприятную историю, которая могла бы стоить ему работы. Не повезло... Жалко стало парня, поэтому созвонился с его работодателем и продлил аренду транспорта до следующего утра.
Потом мы снова копали в поисках твердого дна, подкладывали камни и безуспешно пытались вытолкать транспорт, стараясь не повредить и без того крошившуюся стену шахты, но злосчастный бархан снова обвалился в нашу сторону, и машина, увлекаемая потоком, съехала вместе с песком вторым колесом в яму, осев днищем на древнюю кладку. Решив больше не рисковать ей, вдвоем стали противовесом на месте пассажиров вплоть до возвращения археолога.
- Не скучали тут, мальчики? - уставшая, но такая счастливая, Стефания открыла заднюю дверь внедорожника, где от усталости дремали Махмуд и я - измученные, грязные и очень голодные.
- Ты быстро... - промямлил, с неохотой открывая глаза. - А мы уже ночевать тут собрались.
- Вставайте, сони. Помощь подъехала.
Недалеко остановился грузовик с рабочими. Внедорожник на тросе выволокли по доскам, предполагаемую шахту Древнего царства наглухо закрыли решеткой.
- Стефи, - обратился к Аджари, вернувшись обратно на заднее сиденье внедорожника, - как тебе удалось все успеть?
- Повезло. До Каира подбросили на верблюде местные погонщики, в городе удалось поймать такси, Захи был в хорошем настроении… Это было точно не совпадение.
- Что дальше?
- Завтра собираю свою бригаду рабочих, послезавтра начинаем копать. Странное у меня предчувствие...
Что-что, а предчувствие ее никогда не подводило. Она доверяла своему инстинкту могилокопателя гораздо больше, чем здравому смыслу ученого человека. И всегда оказывалась права.
Вновь испортившаяся погода отодвинула планы Аджари почти на неделю. Но она не смогла усидеть на месте: за это время оповестила всех работавших с ней местных, заказала новый инвентарь взамен износившемуся на прошлых раскопках.
И стоило только утихнуть ветру, как Стефания сбежала из музея на полевые работы. Я же занялся описью поступивших из частной коллекции экспонатов, но через пару дней любопытство взяло верх, и, наняв машину, отправился в Саккару. Когда приехал, вокруг той злосчастной ямы сновали арабы с корзинами, полными песка и камней.
- Госпожа "Саккарский профессор"! - донесся громкий крик из шахты. - Здесь что-то есть.
Я опрометью бросился на голос. У самого края чуть не сбил с ног подбежавшую Стефанию.
- Джон? А ты какими судьбами здесь?! - удивленно воскликнула она.
- Соскучился... - не смог соврать, потому что именно это было главной причиной моего приезда. - И любопытно стало, что тут можно найти.
- Спускайся, я за тобой, - произнесла она, нервно потирая руки.
На глубине метров в шесть на камнях лежала толстая ветхая веревка, конец которой уходил вниз. Аджари подняла валявшийся рядом ледоруб и осторожно стала вынимать куски известняка.
- Помоги, Джон, - не поворачивая головы, произнесла она. - Клади в корзину... Подержи здесь...
Мы сняли около сорока сантиметров слоя камней и песка. Глаза Аджари горели. Она работала, совершенно не ощущая усиливавшейся жары, хотя ее рубашка покрылась мокрыми пятнами пота.
- Кисть! - словно хирург, воскликнула Стефи и ловко вынула ее из сумки на поясе.
- Что там? - я вглядывался в желтоватый песок под ногами.
- Как это здесь оказалось? - она задала вслух сама себе вопрос и задумалась над ответом.
Кисть мягко сметала песок, пока не показался выгнутый кусок дерева, покрытый трещинами и чем-то похожим на черную краску.
- Это саркофаг... - с дрожью в голосе произнесла Аджари. - Скорее всего, целый. Веревка должна обвязывать его.
- Саркофаг?
- Да. Он стоит почти вертикально. Знаешь, - она встала, повернулась ко мне, положила руку на плечо и, волнуясь, добавила, - у меня такое ощущение, что его опустили сюда, когда засыпали шахту. Это не воры... Что-то здесь было страшное... Его надо выкопать и сегодня.
- Думаешь, это какой-нибудь нарушитель закона, обвиненный в святотатстве и приговоренный жить вечно после смерти? - пошутил я. - Как в кино?
- Это не фильм, Джон, - отстранилась Стефи и громко крикнула, - копаем без перерыва! Завтра выходной! Оплачиваемый!
Арабы радостно закричали. Работа снова закипела под веселую местную песню. К шести вечера саркофаг, а, точнее, внешний антропоморфный гроб на носилках перенесли под тент. Он все еще был обмотан веревкой, скрепленной на груди глиняной печатью. Всю поверхность, покрытую мелкими трещинами, украшали выцветшие рисунки и иероглифы. Я внимательно стал осматривать надписи в поисках имени, но на его месте зияли глубокие дыры.
- Начальник царской охраны Ментухетеп, - прочитала Стефани на печати.
- Имя на гробе уничтожено, - добавил я. - Вскроем?
- Давай! - взволнованно ответила Стефи. - Фиксативом покроем потом.
- И для кого только пишутся правила? - посмотрел в ее сторону и игриво прищурил глаз.
Аджари сфотографировала находку со всех сторон. С помощью двух рабочих, не повредив печать, мы разрезали веревки, выбили заглушки с боков и сняли крышку. Археолог вскрикнула и прижалась ко мне. У самого кровь застыла в жилах. В нижней части гроба лежало скрюченное, сильно истлевшее тело мужчины в обрывках материи, которые изначально были одеждой. Хотя, по кускам ткани сложно было определить, но украшение на шее явно принадлежало служителю одного из древних богов. Его руки были связаны в локтях за спиной, от них тянулась веревка, обхватывающая шею некогда тугой петлей. На лице застыла гримаса боли и предсмертных мучений, а отвисшая челюсть и обрывки сухой кожи придавали лицу зловещий вид.
- Заживо... - со слезами на глазах произнесла Аджари. - Видишь, тут вверху забившиеся отверстия для воздуха, чтобы дольше мучился... За что? - она разрыдалась, уткнувшись в мое плечо.
- В шахте полно песка, воздух оставался только внутри. Он прожил всего час или два.
- Шахту засыпали только крупными камнями, и не один день. Воздух там был. Песок намело за тысячи лет. Он мучился несколько дней, веревка черная от крови и видны кости. Этот человек пытался освободиться... Палачи дали страшный выбор: задушить себя самому или медленно умирать от обезвоживания и удушья... Суровые законы Древнего царства.
- Стефи! Если он пролежал в шахте больше сорока веков, то там может быть нетронутое погребение!
- Продолжим послезавтра - я обещала рабочим выходной. Джон, помоги покрыть надписи фиксативом и отвезти гроб в музей.
- Да... - ответил ей, снимая пропитанную потом рубашку, чтобы окончательно не испортить ее химическим составом. - Я готов!
Весь следующий день мы работали с нашей находкой уже в запасниках музея. Стефания увезла мумию на томографию и рентген, а я изучал сам гроб. Обработав фиксативом внутреннюю поверхность, заметил, что надписи, особенно на дне, покрыты размазанной почерневшей кровью. Прикинув рост жреца, я увидел всю страшную картину его мучений. Он стоял в своем гробу, задыхаясь, инстинктивно пытаясь освободить руки, разрывая кожу и мышцы о грубую веревку, но безуспешно: сложно переплетенные стебли льна были прочнее железа. Он стал оседать от потери сил - кровь стекала по телу, каплями падала на изножье и размазывалась босыми ступнями. Черные полосы посередине крышки - он бился в предсмертных судорогах, разбивая лицо. Тело безжизненно опустилось, насколько позволяла ширина гроба, и осталось в таком положении на сорок с лишним веков. Аджари была права: он мог так умирать несколько дней…
Погруженный в свои мысли, вздрогнул от внезапно раздавшегося за спиной голоса Стефании:
- Я вернулась!
- Что показали исследования? - спросил, поворачиваясь к ней.
- Мужчина, за шестьдесят лет, точнее сложно сказать. Рост чуть больше ста пятидесяти сантиметров. Худощавый. Физически не работал, но много ходил. Зубы не слишком стесаны - он хорошо и разнообразно питался. Переломов нет, но есть признаки начинавшегося артрита. Прекрасное здоровье для такого долгожителя. Нонсенс! - Стефи поправила съехавшие на кончик носа очки и продолжила озвучивать результаты исследования. - На коже остались следы растительного жира, особенно на руках. Кисти были покрыты маслами незадолго до того, как он оказался в гробу. Бальзамировщик? Не похоже... Скорее, жрец достаточно высокого ранга. Заговор? Тогда почему именно в шахте? Не вижу в этом логики... Убийца? Отравитель? Его бы просто бросили связанного в склеп жертвы, а не запихали в свой же гроб.
- Ну, да. В ящик с уже написанным именем египтяне никогда другого не положат. Это для них негласный закон, - задумался, прокручивая в голове исторические факты в поисках прецедента. - Свидетель! Его убрали как свидетеля! - воскликнул я, внезапно осененный такой догадкой. - Там, внизу, находится то, о чем никто не должен знать!
- Или кто и о ком... - добавила археолог. — Значит, мы на месте преступления?
- Станем детективами? - задумался о надвигающихся приключениях. - Возьмешь в команду?
- Беру! - улыбнулась она. - Готовься! Завтра начинаем.